Николай Бессонов. «Цыганский табор». Х., м. 1993г.

Так вперед! — за цыганской звездой кочевой —
К синим айсбергам стылых морей,
Где искрятся суда от намерзшего льда
Под сияньем полярных огней.

Так вперед — за цыганской звездой кочевой
До ревущих южных широт,
Где свирепая буря, как Божья метла,
Океанскую пыль метет.

Так вперед — за цыганской звездой кочевой —
На закат, где дрожат паруса,
И глаза глядят с бесприютной тоской
В багровеющие небеса.

Р. Киплинг, пер. Г. Кружкова

 

По материалам статьи «Этногенез и ранняя этническая история» М. В. Смирнова-Сеславинская и Г. Н. Цветкова.

Названием цыгане окружение обозначает ряд этнических общностей, имеющих различные самоназвания и экзонимы, в большинстве случаев имеющих общий регион происхождения (запад Индии), откуда они мигрировали в области Европы и Азии в разные периоды истории и при различных обстоятельствах.

Цыганами называют:

Несколько мега-сообществ мигрантов, в Средневековье переместившихся из индийского культурного ареала к границам Византии, которые имеют общие самоназвания ром (рома), дом или лом. Формирование этих сообществ сейчас рассматривается как результат различных миграций, а начало их разделения могло произойти до исхода из индийской культурного ареала. Наиболее многочисленны европейские общности ромов, которые к началу XX века кроме Европы широко расселились в странах Америки, Африки, несколько семей достигли Австралии. Часть групп европейских цыган носит название калэ, каалэ, синти, монуш и др. Домы в прошлом занимали пространство между западным Ираном, восточной Турцией и южной Палестиной, о чем можно судить по распространению диалектов домари. Сейчас домари сохранился среди домов Иерусалима, Западного берега реки Иордан, Газы, Иордании, Ливана и Сирии. Малочисленные общности лом, которых окружение называет боша, живут только среди армян Армении, Грузии и Турции.

Немногочисленное неоднородное сообщество так называемых среднеазиатских цыган – потомков групп мигрантов в Среднюю Азию из сопредельных областей восточно-иранского и северо-западного индийского культурных ареалов. Миграция этих групп происходила в широком временном диапазоне, от V – X до начала XX в. Их самоназвание – мугат, джуги, мазанг и др., а окружение называет их обобщенно люли. Сообщество люли представляет собой результат отдельных миграций и не имеет связи с сообществами ром, дом и лом.

«Цыганами» иногда называют неоседлые племена ремесленных и торговых номадов Индии и других стран Азии и Африки, а под морскими цыганами понимают так называемых морских кочевников – некоторые племена ряда стран Юго-Восточной Азии, относящиеся к разным этническим и языковым общностям.

Самые распространенные экзонимы, которыми со времен Средневековья стали в обозначать именно ромов, восходят к двум названиям, данным им в Византии: антсигани (греч. Athsiganoi) и эгиптиус (греч. Aigiptious). От первого и происходит в частности русское цыгане, от второго – английское Gypsies, испанское Gitanos. В Дании, Швеции и Финляндии цыган также называли Tattars, т.е. татарами, как и в средневековой Румынии.

Харитон Платонов. «Цыганка с бубном». Х., м. 1877 г.

Причины миграции с участием предков цыган связывают с военными действиями персов или арабов в составе военных или оружейных и иных подразделений, обеспечивавших действия армии. Большинство исследователей склоняется к датировке миграции ромов из Индии не позднее VI – VIII вв.

Самые ранние исторические данные о появлении и пребывании цыган в Византии противоречивы и связаны, прежде всего, с атциганами, которые упоминаются, по крайней мере, в двух источниках. В «Житии Георгия афонского» 1100 г. говорится о событиях 1054 г., во время правления императора Константина Мономаха (1042-1055), когда из Самарии в Константинополь пришли athsiganoi, известные как бродячие прорицатели и маги; по просьбе императора они заколдовали мясо и отравили забегавших в императорский парк диких животных. Атциганами в тот период назывались еретики и маги, но историки считают, что это название с высокой долей вероятности распространялось на цыган. Присутствие «атциган» в Византии, в частности, в городе Амориуме в области Фракия, упомянуто в летописи Феофана Гомологета (Исповедника) около 800 г. В благодарность за помощь, которую оказали «атцигане» своим магическим искусством при подавлении восстания в Варданесе в 803 году, император разрешил им свободное передвижение по всей Византийской империи, и одна их часть переселилась во Фракию.

По представлениям лингвистов, носители раннего романи жили в Византии и концентрировались в Малой Азии, но распространились между Анатолией и Балканами начиная примерно с X в. н.э. В более позднее время – между XII и XIV вв. – можно говорить о том, что под названием атцигани в Византии и на связанных с ней балканских территориях имеются в виду именно предки современных цыган. В XII в. они упомянуты как обматывающие тело змеями предсказатели. В XIII и особенно XIV веках сведения о цыганах становятся более многочисленными. В 1322 г. францисканский монах Симон Симеонис описал одну цыганскую группу, которая остановилась лагерем «в пещерах и пологих палатках арабского типа» в области города Кандия (Ираклион) на острове Крит. Появление цыган в Сербии определяется концом XIII в. На острове Корфу было создано так называемое «Цыганское владение» с внутренним самоуправлением, которое просуществовало вплоть до XIX в. Его жители были преимущественно кузнецами и медниками. Первые упоминания о цыганах, таким образом, концентрируются вокруг балканских земель бывшей Византии. Кипр, Корфу, Модон на Пелопоннесе – все эти области были местом проживания или переселения цыган из земель, расположенных далее к востоку. Часть цыганских групп осталась в Константинополе, часть – в малой Азии, откуда еще в позапрошлом веке они свободно «перекочевали» в Константинополь и обратно. В XIII – XIV вв. в отношении цыган уже используется два основных термина – цыгане и египтяне. 

Николай Бессонов. «Гадалка». Х., м. 1993 г.

Период расселений цыган в Европе можно разделить на две фазы. Одна связана с распространением цыган на Балканах, вторая, более широкая, – в другие регионы. В исторических документах подробно описано передвижение нескольких крупных групп под предводительством цыганского «короля» Синдела, а также Михаила, Андрея и Пануэла. Они двигались через Германию к южным областям Западной Европы. Таким образом, в течение полутора сотен лет цыгане расселились по всей Европе. В ряде стран Западной Европы цыган начинают преследовать, в некоторых странах проводится жесткая антицыганская политика. Они продолжают миграции и расселение и к XVII в. достигают западных границ Российского государства.

Вторая миграционная волна в 1850-1910-х годах связана с миграциями из румынских княжеств Валахия и Молдавия и из соседних венгерских территорий неоседлых ортодоксальных групп цыган, движение которых было спровоцировано реформами, коренным образом изменившими их уклад. Эти группы начали расселяться в соседних странах, откуда затем двинулись в государства Западной Европы и в Россию, а оттуда в период Первой мировой войны их часть переселилась в Западную Европу и США. Эта волна существенно изменила состав цыганского населения многих стран, которое до этого складывалось из «старожильческого» цыганского населения, частью – оседлого, частью – полуоседлого, но к XIX в. часто менее мобильного, чем новые мигранты.

Третья миграционная волна началась в 1960-е годы и продолжается до настоящего времени. Она отличается неоднородностью и развивалась в несколько этапов, будучи частью общих миграционных процессов и социальных трансформаций, затронувших население стран бывшего социалистического лагеря.

 

Узнать подробнее о истории и культуре цыган можно в нашей виртуальной информационной программе «НАРОДЫ СРЕДНЕГО УРАЛА: ЦЫГАНЕ». А в этой программе мы хотели бы затронуть тему образа цыган в литературе.

«…Есть ещё одно – вечное – зеркало, умолчать о котором нельзя. Это волшебное зеркало искусства и, в особенности, самое говорящее из зеркал – зеркало литературы» 

В. И. Калинин

Николай Бессонов. «Предчувствие». Компьютерная живопись. 2003 г.

«Мы живем среди полей и лесов дремучих, мы счастливее царей и вельмож могучих...», – поет цыган в пьесе М. Ю. Лермонтова. «Цыгане шумною толпой по Бессарабии кочуют. Они сегодня над рекой в шатрах изодранных ночуют…», – так предстоят перед нами цыгане в первых строках поэмы А. С. Пушкина «Цыганы». «Они не глашатаи прогресса, а просто торговцы зрелищами», – отзывается о цыганах Хосе Аркадио Буэндиа – герой романа «Сто лет одиночества» колумбийского писателя Г. Г. Маркеса. 

Вальдемар Ильич Калинин – современный ромский писатель, просветитель, поэт, автор перевода Библии на цыганский язык, автор многих статей о культуре, языке цыган и их социальных отношений, в своем исследовании «Цыгане в зеркале восточнославянских литератур» рассматривает представления о цыганах в восточнославянских литературах – русской, белорусской, украинской. Образы цыган в литературной традиции строились зачастую на основе отношения местного населения к цыганам, в результате чего формировались определенные стереотипы. Цыгане на территории Российской империи появились во второй половине XVIII в., и уже в начале XIX в. попали в поле зрения писателей, музыкантов и художников. 

Возможно, самое раннее появление образа цыгана в русской литературе произошло в фольклоре, русской народной сказке. Известный собиратель русского фольклора Александр Николаевич Афанасьев (1826-1871), автор весьма объёмного, первого в России и единственного в своём роде труда «Русские народные сказки» (1859) приводит фольклорную запись русской народной сказки «Змей и цыган».

Змей –один из главных персонажей восточнославянского фольклора. Это трехглавое, горбатое, летающее и огнедышащее чудовище предстаёт в эпосе олицетворением зла.

Иллюстрация из издания «Змей и цыган», 1916 г.

Итак, «в старые годы» повадился Змей летать в одну деревушку и всех в ней пожирать. Всего один мужик остался в живых – Змей решил его съесть на завтрак. А тут приходит в деревню цыган. Мужик и говорит ему – убегай, мол, отсюда поскорей, а то прилетит Змей и нас обоих съест. А цыган мужику отвечает, что если Змей сразу двух будет есть, так он может и подавиться! «Давай, говорит, я с тобой останусь – посмотрим, что это за Змей к вам летает?»

Далее в сказке происходит множество происшествий, где цыган во всём оказывается умнее и ловчее Змея…

Цыган здесь – избавитель русского мужика от всемирного горя! Он свободен, находчив, умён, ловок, насмешлив. Он совершенно не боится Змея Горыныча. И этими своими чертами характера побеждает русское горе!

Очевидно, что гений простого народа оказывается на стороне цыгана. Он наделяет его свойствами лучшими, чем даже его собственные: русский мужик терпеливо ждёт неминуемой гибели, а цыган не только идёт навстречу опасности, чтобы спасти мужика, но и побеждает в битве со злом!

 

В пору формирования русского романтизма поэт старшего поколения Гавриил Романович Державин стал автором небольшого стихотворного шедевра «Цыганская пляска» (1805). В этом произведении классицизма уже содержатся в основе все позднейшие романтические представления о цыганах:

Возьми, египтянка, гитару,

Ударь по струнам, восклицай;

Исполняясь сладостного жару,

Твоей всех пляской восхищай.

Жги души, огнь бросай в сердца

От смуглого лица.

Николай Бессонов. «Цыганский танец». Х., м. 1993 г.

Все шесть строф стихотворения заканчиваются перебивающим ритм припевом «жги души» – стоило бы, вероятно, назвать эти строки перифразом некоторой песни, возможно исполнявшейся при пляске страстной «египтянки». Поэт сразу же определяет цыганскую пляску как высокое искусство, прямо произнося это слово: «Неистово, роскошно чувство, / Нерв трепет, мление любви, / Волшебное зараз искусство / Вакханок древних оживи…»

Приходится заметить, что цыганское искусство воспринято поэтом как необычное, поражающее воображение, волнующее, но до некоторой степени всё-таки чужеродное. Это станет надолго, если не навсегда, одной из главных тем произведений славянских писателей и поэтов о цыганах – подчёркивание внешней и внутренней их экзотичности.

 

Важная тема и в разговоре о русской поэзии – это цыганские романсы. Имя, без которого нельзя представить цыганский романс – Евгений Павлович Гребенка (1812-1848), украинец, ставший известным поэтом в имперском Санкт-Петербурге. В 1843 году он написал стихотворение, которое составляет международную славу всех цыган. Именно Е. П. Гребенка написал романс «Чёрные очи».

Романс переведён практически на все языки мира, он стал своеобразной визиткой всего цыганского народа. Эта песня стала именно народной, потому что сам народ позднее добавлял в неё свои собственные строки, изменял её.

Авторский текст романса «ЧЁРНЫЕ ОЧИ»

Очи чёрные, очи страстные!

Очи жгучие и прекрасные!

Как люблю я вас!

Как боюсь я вас!

Знать, увидел вас я в недобрый час!

Ох, недаром вы глубины темней!

Вижу траур в вас по душе моей,

Вижу пламя в вас я победное:

Сожжено на нём сердце бедное!

Но не грустен я, не печален я,

Утешительна мне судьба моя:

Всё, что лучшего в жизни Бог дал нам,

В жертву отдал я огневым глазам.

 

Вторая половина XIX века была для русской литературы временем возникновения критического реализма. Самые «матёрые» реалисты, даже Иван Тургенев (рассказ «Пётр Петрович Каратаев») и Николай Лесков (повесть «Очарованный странник»), даже Лев Толстой (повесть «Два гусара») и сам основатель «натуральной школы» русского романа Николай Гоголь (повесть «Сорочинская ярмарка»), мастерски владея реалистическим письмом и описывая цыган в своих произведениях живыми людьми, наделёнными яркими и особенными приметами, не удержатся от того, чтобы «нечто» о цыганах оставить в некой загадочной недосказанности. Герой рассказа И. С. Тургенева «Каратаев» из «Записок охотника» говорит о цыганах: «– Люблю цыган, чёрт возьми, люблю…». Эти «цыгане» писателя-реалиста всего лишь деталь, необходимая Тургеневу для завершённости образа своего героя. Именно таких, достаточно абстрактных, «цыган» становится всё больше и больше в литературе, которую теперь понимают как «зеркало жизни». И в этом есть свои плюсы: вдруг стало ясно, что цыгане – непременные участники общественной жизни России. Очень часто это хоровые цыгане, получившие в первой половине девятнадцатого века широкую популярность в Петербурге, Москве, больших губернских городах.

Николай Бессонов. «Таборная пляска». Х., м. 1993 г.

Если реалист о чём пишет – так должен знать это досконально. А при незнании предмета добросовестный реалист не позволит себе подробно на нём останавливаться. Оттого в произведениях русских реалистов цыган появляется либо во всём великолепии натуралистического метода, либо скромно упоминается: «Знаешь, я очень полюбил цыган и русские песни» (Лев Толстой «Анна Каренина»); и тот же автор создаёт многостраничное произведение «Живой труп», герой которого Федя Протасов разменял своё дворянство на любовь к цыганской девушке.

Вот развёрнутый пассаж из рассказа Леонида Андреева «Призраки» (1904): «Входили цыгане: мужчины высокие, долгошеие, с угрюмыми, скучными лицами, и женщины – скромные, почти все в черном, усиленно равнодушные к разговорам, замечаниям и винам на столе. Потом внезапный гик, визг, завитуха гортанных диких голосов, бешенство страстей, безумие веселья, точно все перевернулось, точно открылось все. И пляска. Смуглая красивая девушка поет, опустив черные ресницы… И так просто пела она, ни на кого не глядя, смуглая, красивая, чужая, как будто рассказывала одну только правду, и все верили, что это правда. И грустно становилось, просыпалась грустная любовь к кому-то призрачному и прекрасному, и вспоминался кто-то, кого не было никогда».

Следуя неписанному закону реалистической прозы, Леонид Андреев не берётся сделать цыгана своим героем – по самой сути реалистического творчества он не может этого сделать, но чёткость обрисовки деталей в эпизодах достигает фотографического эффекта.

 

С бережной ответственностью к цыганской теме относился и основатель современной белорусской литературы Янка Купала. Сами реалистические интонации его творчества, далёкого от безответственных «поэтических завихрений», не позволяли поэту пускаться в «придумки» о цыганах. Однако внимательный художнический взгляд конечно же ясно различал влияние, которое оказывали цыгане на белорусскую культуру.

Вот его героиня (пьеса «Прымакi») Катеринка (Кацярынка), красавица и певунья, своего рода морально-этический идеал белорусской девушки, приплясывая «Цыганочку» объясняет своему возлюбленному Мацейке, что он ей не безразличен – и пользуется для этого цыганским фольклором:

Я – цыганка не старая,

Знаю варажыць!

Э-эх! Знаю варажыць!

О, падай, Мацейка, рукчку

Ды насыпь мне грошай кучку, –

Усю праўду скажу!

Э-эх! Усю праўду скажу!

Катеринке потребовалась именно цыганская пляска, цыганская песня и цыганская «воля» как раз потому, что далее в той же сцене, в ответ на желание Мацейки не выпускать уже никогда Катеринку «из рук» она с гордой «цыганской» усмешкой отвечает: «Паглядзiм! Гэта яшчэ як я захачу!» («Посмотрим! Это ещё как я захочу!»). 

Великий русский драматург второй половины XIX века Александр Николаевич Островский одним из первых заметил новую тенденцию: в его пьесах, посвящённых русскому купечеству, этому начинателю капитализма в России, часто появляются цыгане – уже как спутники «красивой жизни» новых русских богатеев. Списанные с хоровых цыган образы поющих и пляшущих, утончённо экзотичных цыганских исполнителей и исполнительниц – создали стереотип, весьма далёкий от настоящей жизни. Появилась тенденция считать цыганских хоровых цыган атрибутом «настоящего» ресторанного разгула, столь свойственного купеческой и фабрикантской России второй половины XIX века. И сами цыгане в этих произведениях стали отчасти походить на русских «ухарей» – теперь это некие талантливые «черти», берущие за своё искусство «бешеные» деньги.

В литературной критике всё это получило едкое название «цыганщины». Реальная жизнь таборных цыган оставалась за бортом реалистической литературы.

 

Русская литература конца XIX века, поглощённая социальным анализом происходившего в России укрепления капитализма, на некоторое время потеряла интерес к цыганам.

Несколько другие обстоятельства свершались в литературе украинской. Именно в ней появились первые произведения, рассказывающие о простых таборных цыганах.

Николай Бессонов. «Дорога в город». Х., м. 1993г.

В качестве образца можно рассмотреть произведение классика украинской литературы Михаила Михайловича Коцюбинского (1864 – 1913). Человек и его душевные переживания – вот главный предмет интереса этого писателя. В сюжет его произведения «Дорогою ценой» тесно вплетена тема цыган. Запорожский казак Остап и его жена Соломия решают бежать в турецкие пределы от произвола царской власти. Переход через границу оказывается неудачным – Остап получает тяжёлое ранение и его находят местные цыгане. Они терпеливо выхаживают его, а его жену принимают в общину – вместе с цыганскими женщинами старается она найти пропитание для раненого мужа.

Цыгане Коцюбинского – реальные, живые люди, они так же неотделимы от природы, как запутавшийся в камышах дикий гусь или сами эти одеревенело стучащие камышовые заросли. У них есть какие-то свои, непонятные Соломии, занятия и интересы; но все они – как природа – составляют единое целое, и, этому благодаря, живы и любят жизнь. И когда в природный мир цыганской семьи вторгается государство, когда старик Гица приползает на порог своей хаты, оставляя за собой кровавый след, цыгане покидают своё временное жилище и исчезают в пространстве.

Замечено, что модернизм, пришедший на смену литературе натуральной школы, имел множество общих точек соприкосновения с романтизмом. Так же как его давний предшественник, модернизм старался создавать символы и оперировать ими. Заигрыванием с модернизмом окрашено раннее творчество русского писателя Алексея Максимовича Пешкова (Максим Горький).

М. Горький обращается к образам цыган, ставших ещё у романтиков символом воли и «безудержных страстей», с теми же идеологическими штампами и шаблонами, которые были свойственны литературе романтизма каких-нибудь пятьдесят-шестьдесят лет до него. В рассказах «Макар Чудра», «Старуха Изергиль» повествование строится по романтическим канонам. Герой-повествователь здесь – носитель общественного сознания. Выражается он велеречиво и мрачно: «... стариками родитесь вы, русские. Мрачные все, как демоны». Писатель воспевает романтических героев – красивых, смелых, сильных людей: «Они шли, пели и смеялись».

В легенде о «горящем сердце Данко» ставится традиционный вопрос: человек и среда. Как и положено романтическим героям, горьковские персонажи «противостоят среде». Это проявилось в образе сильного, красивого, свободного Ларры, который открыто нарушил закон человеческой жизни, противопоставил себя людям и наказан вечным одиночеством. Совсем другой – герой Данко. Он разрывает себе грудь и высоко поднимает своё горящее сердце, освещая путь людям.

Горьковские «цыгане» являются таковыми только благодаря будто бы цыганским именам и кличкам, расхожим описаниям «цыганского» костюма и внешнего вида, «дикому сверканию глаз». Это вполне опереточные персонажи, вызывающие сегодня лишь неловкую улыбку.

 

На рубеже XIX-XX веков и в течение почти двух предреволюционных десятилетий в литературе тогдашней Российской империи царил декаданс. Возникали и бесследно исчезали всевозможные литературные школы и течения.

У столпов символизма (Александр Блок, Андрей Белый, Константин Бальмонт и другие) романтическая «мятежность» цыганской темы находила свой отклик. Так, цыганская тема присутствует во многих стихотворениях Блока.

Являясь внешне модернистскими, подобные произведения по сути строились как романтические. Поэтому особенно хочется обратить внимание на стихотворение Блока «Никогда не забуду – он был или не был, этот вечер…» (1912), где вдруг появляется образ цыганки, прямо противоречащий романтическим установкам.

Загадочной и волнующей предстаёт в стихотворении прекрасная незнакомка, встреченная поэтом в зале ресторана и бросающая ему призывные взгляды. Загадочным и волнующим оказывается щемящее предощущение возможной любви, а вот поющая в ресторане цыганка описана такими диссонирующими красками, что превращается в символ жизненной пошлости:

…но из глубин зеркал ты мне взоры бросала,

И, бросая, кричала: «– Лови!».

А монисто бренчало, цыганка плясала

И визжала заре о любви!

Другой столп русского символизма Валерий Брюсов является создателем неожиданно лирического для его «сурового голоса» стихотворения «В цыганском таборе» (1915):                     

    У речной изложины -

Пестрые шатры.

Лошади стреножены,

Зажжены костры.

Странно под деревьями

Встретить вольный стан -

С древними кочевьями

Сжившихся цыган!

……………………………..

Пусть кусками рваными

Виснут шали с плеч;

Пусть и ресторанами

Дышит чья-то речь;

Пусть и электрический

Над вокзалом свет!

В этот миг лирический

Скудной правды - нет!

О том, что «нет скудной правды», что древняя кочевая жизнь не только скудна, но и наполнена живой связью с историей, литература заговорила в полный голос только в XX веке.

Николай Бессонов. «У шатра». Х., м. 2002 г.

Одним из создателей такого «мифопоэтического» произведения о цыганах стал русский поэт Николай Гумилёв. Он с большим интересом относился к цыганам. Он пытался понять их как истинный этнограф, дружил со многими известными деятелями цыганской культуры, такими, например, как Нина Алексеевна Шишкина (1888-1942), известная цыганская поэтесса и композитор.

И его видение цыган отличается особым своеобразием.

Многим исследователям творчества Н. Гумилёва представляется самым загадочным его стихотворением посвящённое цыганской теме стихотворение «У цыган» (1920). В этом стихотворении возникает уникальное ощущение времени. Действие разворачивается одновременно в двух временах: условном настоящем и условном прошлом. Гумилёв использует так называемый прием «наложения планов» – это попытка «сделать несколько снимков на одну пластинку», когда сквозь один план начинает просвечивать другой. В основе Гумилевского отношения к цыганам находится старое оккультное утверждение, согласно которому цыгане – народ с прирожденными способностями к магии и таинствам.

Поэт присутствует среди цыган в настоящем, но картины, которые он видит – находятся в прошлом. Использует он ту же самую мистическую ритмическую практику, которая свойственна самой мистике: нервный ритм стихотворения с помощью повторов постепенно закручивается в воронку мелькающих деталей и образов:

Пламя костра, пламя костра, колонны

Красных стволов и оглушительный гик.

Ржавые листья топчет гость влюблённый –

Кружащийся в толпе бенгальский тигр.

На самом деле поэт описывает цыганский танец, но делает это

одним сплошным потоком метафор:

Шире, всё шире, кругами, кругами

Ходи, ходи и рукой мани.

Так пар вечерний плавает лугами,

Когда за лесом огни, огни.

Вот струны-быки и слева и справа.

Рога их – смерть и мычанье – беда.

У них на пастбище горькие травы,

Колючий волчец, полынь, лебеда.

До самой последней строчки своего стихотворения Н. Гумилёв не позволяет читателю поверить, что все эти магические видения только плод поэтической фантазии, и заканчивает свой произведение всё той же, холодящей кровь, мистикой:

Девушка, смеясь, с полосы кремнёвой

Узким язычком слизывает кровь.

 

За семьдесят с небольшим лет в советской литературе возникло не так уж и много произведений, в которых, так или иначе, упоминались бы цыгане. Советская литература умудрялась обходить цыганскую тему.

 

Годы Второй мировой войны стали для России годами Великой Отечественной войны, потому что народы СССР ощутили эту войну как угрозу самому своему существованию. Несомненно правы те, кто считает, что война сплотила простых людей. Русский ты или казах, еврей или украинец, цыган или белорус – это вдруг показалось не существенным. Стальная машина Третьего рейха давила гусеницами мирную жизнь.

Одним из самых ярких послевоенных произведений о цыганах стала «Цыганская рапсодия» советского поэта Ярослава Смелякова. Сам прошедший лагеря ГУЛАГа, пользовавшийся среди коллег авторитетом неподкупного правдолюбца, Ярослав Смеляков стал и автором первого произведения о геноциде цыган.

Это большое стихотворение выполнено в привычной для Смелякова балладной манере и сразу начинается с настройки читателя на серьёзный разговор:

Нет в песне цыганского склада,

Романса не выкроишь тут.

Давно уж вблизи от Белграда

Оседло цыгане живут…

В Белград приходят гитлеровцы, «ушёл в партизаны народ», а цыганята, который «галдят как галчата» остались в городе - они чистят сапоги оккупантам, постукивая щёткой о сапожный ящик, чтобы клиент сменил ногу:

С утра и до вечера чётко

С весёлым отчаяньем там

Летают их чёрные щётки

По кожаным тем сапогам.

Но для гестапо – цыган расово неполноценен, это ошибка природы, «черновик», и однажды ночью фашисты сгребают всех цыганят и гонят в лес, где «уже застучал пулемёт».

Идя на смертельную муку,

На плац счетверённый огня,

Своим удивительным стуком

Ответила вдруг ребятня.

………………………………..

Звучит этот марш похоронный,

Как словно бы праздничный туш:

«Эх, загулял, загулял

Парень молодой, молодой

В красной рубашоночке

Хорошенький такой!...»

 

В послевоенные годы появляется роман Анатолия Калинина «Цыган».

Героиня Клавдия Пухлякова, мать грудной девочки, находит у раздавленной немецкими танками цыганской кибитки мальчика и усыновляет его. Проходит 17 лет. Счастье матери, ничего не знающей об истинных родителях сына, омрачает страх, потому что неожиданно в селе появляется цыган Будулай и очень быстро завоевывает симпатии юноши... Кузнец Будулай прошёл войну, был ранен, потерял всю свою семью – и неожиданно отыскал сына, которого сберегла для него Клавдия. Между Клавдией и Будулаем возникает трудная любовь…

В романе показана и «скользкая» для советских агитаторов тема вытеснения цыган в криминальные сферы контрабанды и наркоторговли. Собственно и сам Анатолий Калинин, судя по тому, как он трактует это на страницах своего романа, склонен был считать оттеснение цыган в криминальный бизнес «наследием проклятого прошлого». В советском обществе тогда ещё не возникли догадки о том, что это не наследие проклятого прошлого, а реальность «проклятого настоящего». Бывший солдат Будулай становится жертвой криминальных разборок и с трудом возвращается к жизни… Критики романа уже высказывались о том, что автор рисует историю псевдоправдивую, что автору (сам он – донской казак) недостаточно известны тонкости цыганского быта. Тем не менее, у советского читателя роман получил широкое признание.

Необычным произведением на цыганскую тему явилась повесть классика белорусской литературы Владимира Короткевича «Цыганский король». Необычность в том, что это – историческая повесть, и основана она на действительных фактах.

Шляхтич Знамеровский, получивший от польского короля грамоту на правление, устроил цыганское королевство «по всем правилам»: есть у него министры, есть свой «лейб-медик», есть даже «митрополит». Оно невелико, однако же вот как описывает его сам «король» Знамеровский: «Знамеровское королевство, пускай бог милует его. Душ русинских два ста, египетского племени - от земли всей. Веси. Халупы. Жидишки. Чернев брод. При них земля пахотная и пастбищная. Урочища Ольховое окруженье и Княгинино, а также, равным образом, болото Недобылиха». Сами цыгане, впрочем, о короле высказываются нелицеприятно:

«Цыган поковырял пальцем в чубуке и вдруг взорвался: - Видишь ли, конь ему понравился. Даем ему от каждого добытого десятка одного коня. От котлов тоже... По закону... Мало. Я спорил. Ну и вот. Ведь это же позор цыгану. Так тяжко трудиться за свою же собственность. Ободья с колес сбили... Чтоб его везли на таких колесах, когда он получит заслуженную рану в живот: со спицы на спицу, с колдобины в колдобину».

Цыгане долго думали, как усмирить безумствующего «короля». И придумали. Чтобы не оскорбить его «величества» и чтобы оставить всё же ему право быть королём (на самом деле цыган вполне удовлетворял хоть какой-то, пусть и смехотворный, их юридический статус, как граждан собственного королевства), цыгане решили надеть ему на голову мешок, закрыли спину медной сковородой и… за милую душу отлупцевали нижнюю часть королевского «величества» своими кнутами (как говорят «сделали тёмную). Знамеровский продолжал править цыганским королевством до самой своей смерти (наследников у него не было), но и урок пошёл ему впрок: безгранично безумствовать он перестал.

Сочный и чистый белорусский язык Владимира Короткевича, мягкий лирический юмор и смелые фабульные ходы сделали повесть «Цыганский король» одним из маленьких шедевров белорусской литературы. И это одна из самых любимых книг белорусских цыган, ведь на её страницах «чёрные как дьяволы» и «похожие на разбойников» цыгане предстают людьми высокой чести и справедливости, и находят способ наказать зарвавшегося «короля» таким способом, чтобы при этом пострадало не всё «величество», а только его нижняя часть.

 

Внимательным и уважительным интересом к цыганам проникнуто произведение известного в Беларуси прозаика Генриха Далидовича «Цыганские песни»(1984). Уже первые строки этой новеллы заставляют читателя прислушаться к словам писателя: «В детстве я очень боялся цыган. Может быть, потому боялся, что тогда ходило про них множество самых невероятных легенд. Когда приходилось мне в чём-нибудь провиниться, так моя мама или бабушка привычно приструнивали меня одним и тем же: «– Подожди-подожди, неслух! Вот придёт цыганка – мы тебя ей отдадим. Как попадёшь в цыганские руки, так тогда узнаешь, как маму не слушать или бабушку!»

Герой новеллы, маленький мальчик, живёт на небольшом белорусском хуторе, в котором (судя по биографии автора – это пятидесятые года ХХ века) ещё живы бесчисленные «страшные» рассказы про цыган. У одной хуторской старой девы цыгане «выцыганили» скатерть, другая крестьянка, Ганна, как зачарованная, «сама отдала в руки молодой и очень красивой черноволосой гостье» свой свадебный перстенёк, а у третьего хуторянина, Петра, каким-то колдовством забрали новенькие хромовые сапоги.

«Конечно, – продолжает Г. Далидович, – рассказывая эти и другие истории, люди много преувеличивали, немало чего напридумывали сами. Не для зла или осуждения, а больше для фантазии, для развлечения, чтобы как-то разнообразить монотонное хуторское существование. Какими, по рассказам, ни были цыгане охотниками до маленьких детей, а всё же ни одно, даже самое непослушное хуторское дитя никогда никуда не пропадало. А старая дева Антося, оказывается, сама отдала скатерть, а Ганна сама потеряла свой перстенёк, а Пётр остался без праздничной обуви потому, что однажды, возвращаясь со свадьбы, уснул на дороге, так сапоги с его ног стянул кто-то свой, деревенский».

Вот и получалось, что людям легче объяснить собственную глупость и жизненные промашки действием каких-то волшебных чар.

Николай Бессонов.Иллюстрация-заставка к книге Г. Цветкова

«Одним словом, я в малолетстве долго не знал, где люди говорят правду, а где складывают придумки про это странствующее, гордое, весёлое и грустное племя».

И вот однажды на хуторе появилось множество кибиток. Они остановились за недальним леском на неурожайной пустой поляне в полуверстах от крайней хаты. «Стали табором, как сказала мама. - Должны петь и плясать», - сказал отец.

Однако со стороны табора было тихо – конечно же, устали за долгую дорогу: побывали и под солнцем, и в пыли, и под дождём, и под ветром – натряслись, истомились. Жизнь на колёсах не только романтична, но всё же и сурова.

А на следующий день цыгане появились в деревне – и навсегда развеяли сказки для малых детей. Оказались они людьми уважительными. Привезли с собой материй и всякой одежды на продажу, стали покупать у деревенских молоко, творог до яички. Пригласили всех на свой праздник. И весь хутор собрался на великое представление – и с медведем на цепи, и с песнями да плясками взрослых цыган и малых цыганят.

«Я люблю родные песни, - заканчивает свою новеллу Г.Далидович, - песни всех народов мира, но всегда чувствую необычное волнение, когда почую цыганский мотив. Почему-то душа моя в этот момент заслушается, мне захочется вволю, безо всякой боязни, повеселиться или, наоборот, загрустить, остановиться там, где кибитки, тёмное небо и лес, костры, песни, где ты весь наполняешься дивными мечтами, становишься щедрым и потрясённым».

Присутствуют ли цыгане в стихах и прозе восточнославянских литератур в последний, постсоветский период?

Безусловно! Более того – в этот период появилось по крайней мере одно выдающееся произведение, получившее признание не только на родине, но и в европейских странах.

Поэма «Цыганская муза» выдающейся украинской поэтессы Анны Костенко (р. 1932). Произведение повествует о судьбе Папуши, известной цыганской поэтессы, жившей в Польше.

Судьба Папуши – судьба таборной цыганки, ставшей большим национальным поэтом. Безграмотная цыганка, она начала гадать не за деньги, а чтобы её за это обучали грамоте. И начала писать стихи, простые и ясные, доступные цыганам. Жизнь Папуши стала мукой после того, как её начали публиковать в переводе на польский язык: это резко осуждалось стариками табора, от неё требовали не нарушать традиций, не сотрудничать с «другим» миром, не рассказывать цыганские «тайны» – ибо это принесёт вред цыганам. Неуступчивая Папуша была подвержена проклятию, что в конце концов привело поэтессу к самоубийству. Поэма А. Костенко получила широкое признание среди цыган Европы. Известным театральным режиссёром Игорем Крикуновым по поэме поставлена пьеса. Несомненно, «Цыганская муза» Анны Костенко – одно из самых выдающихся, волнующих и глубоких произведений XX века о цыганах.

 

Восточнославянские поэты и прозаики с явным интересом относились и относятся к цыганской теме. Цыганам посвящено огромное количество произведений, и мы, по понятным причинам, не могли в этой главе охватить эти произведения полностью, останавливаясь лишь на примерах творчества наиболее выдающихся авторов.

Не забудем также, что зеркало литературы – зеркало особое. Отражение в нём – несколько туманно и зыбко, это не фотографическое зеркало публицистики. Ведь литература, помимо всех иных задач, решает и свои собственные задачи.

 

Николай Бессонов. «Русские цыгане». 2002 г.

 

Полезные ресурсы о цыганах

Журнал Etudes tsiganes (Цыганские исследования) – значительное периодическое издание – издающийся в Париже (http://www.etudestsiganes.asso.fr)

Кто такие рома, синти, мануш, цыгане и странники? Все ли они кочевники? Что значит для них седентаризация? В каких регионах мира за пределами Франции можно их встретить? Каковы у цыган условия жизни с точки зрения работы, жилья, здоровья, образования детей? Являются ли они полноправными гражданами стран, в которых живут? На какое будущее они могут надеяться?

На эти и многие другие вопросы журнал Etudes tsiganes (Цыганские исследования) отвечает с 1955 года, обращаясь к лучшим исследователям и специалистам из социальной сферы. С 1993 года в журнале освещаются темы: личность, музыка, женщины, память, общение, школа, кочевничество... Сегодня журнал предлагает более сложную структуру, в том числе постоянные рубрики, посвященные разнообразной информации о жизни цыган в Европе и мире.

 

Международное общество исследований цыганской культуры (http://www.kulturom.ru/)

Общество образовано в 2014 году сотрудниками бывшего Российского центра исследований цыганской культуры Российского института культурологии Министерства культуры РФ.

На портале общества собраны и систематизированы публикации по истории и культуре цыган, материалы исследований цыганского языка (диалектов), фольклора, литературы, религии и верований, также материалы по историографии, авторефераты и диссертации. 

В рубрике «Сборники и тезисы» представлены презентации, сборники статей, тезисов и полнотекстовых докладов разных авторов, прочитанных на цыгановедческих конференциях. Сборники включают тексты, созданные в рамках различных научных дисциплин (истории, этнологии, психологии, лингвистики и проч.).

В разделе «Литература» представлены произведения цыганских авторов на русском и цыганском языках. 

 

Научное общество – Gypsy Lore Society (http://www.gypsyloresociety.org)

Осуществляет выпуск периодического журнала с исследованиями по языку и культуре цыган.

Gypsy Lore Society – международная ассоциация людей, заинтересованных в изучении цыган, была основана в Великобритании в 1888 году. С 1989 года ее штаб-квартира находится в Соединенных Штатах.

Область исследований Общества включает в себя множество различных сообществ, которые, независимо от их происхождения и самоназвания на разных языках, называются в английском языке цыганами. В эти сообщества входят потомки мигрантов с индийского субконтинента, которые, как считается, попадают в три крупных подразделения: Dom, Lom и Rom. Также в область исследований включены сообщества другого происхождения, которые практикуют или в прошлом практиковали определенный тип кочевничества. Широта интересов Общества отражена в статьях, публикуемых в журнале, и в статьях, представленных на проводимых Обществом конференциях.

Целями Общества Цыганских Знаний являются содействие изучению этих общин, их истории и культуры во всем мире; распространение достоверной информации, направленной на повышение понимания их в их разнообразных формах; и установление более тесных контактов между учеными, изучающими любые аспекты этих культур.

Общество создало «Архив исследований цыган» Виктора Вейбрайта, научную коллекцию, специализирующуюся на недавних научных исследованиях по изучению цыган, путешественников и связанных с ними исследований, в интересах исследователей и студентов. Эта коллекция, составленная в период с 1978 по 2012 год, в настоящее время является коллекцией «Архивы цыганских исследований» Общества цыганских знаний Виктора Брайта в отделе специальных коллекций Библиотек Мичиганского государственного университета, https://as.lib.msu.edu/repositories/2/ ресурсы / 2131. Более ранние коллекции Общества цыганских знаний, 1888-1974, можно найти в Ливерпульском университете, https://libguides.liverpool.ac.uk/library/sca/gypsyloresociety.

 

Сетевая инициатива, посвященная цыганской культуре (http://liloro.ru/)

«Лилоро» – первая в России сетевая инициатива, посвященная цыганам, цыганскому языку, культуре, истории и литературе. Сайт был открыт 1 мая 2001 года и первоначально являлся частью портала Philology.ru (последние новости датируюся 2012 годом).

На сайте в разделе «Романэс» можно найти материалы о цыганском языке и цыганской письменности, об истории и культуре цыганского народа, о научных и педагогических проектах, связанных с изучением и преподаванием цыганского языка и культуры.

Раздел «Библиотека» – виртуальная библиотека художественных книг на цыганском языке.

В разделе «Галерея» находятся картины и фотографии, посвященные цыганам, их быту, истории и культуре.

 

Цыгане России (http://gypsy-life.net/index.htm)

Данный сайт – полностью независимый авторский проект художника Николая Бессонова. На сайте можно почерпнуть много интересной и полезной информации о цыганах. Здесь представлена история, этнография, искусство, культура и литература цыган – в докладах, статьях и книгах.

 

Источники:

✔   Калинин, В. Цыгане в зеркале восточнославянских литератур = Gypsies in the mirror of East Slavic literature / Вальдемар Калинин. – URL:https://static1.squarespace.com/static/5350ef3ae4b0a74166d83255/t/5704e87ab6aa60e895c894d7/1459939451967/Kalinin_Cygane+v+zerkale.pdf. – (дата обращения: 05.08.2020). – Текст : электронный.

✔   Калинин, В. Цыгане в зеркале восточнославянских литератур (I-II) / Вальдемар Калинин). – Текст : электронный // Revista de etnologie şi culturologie = Журнал этнологии и культурологии. – 2019. – V. XXV. – С. 89-103. – E-ISSN: 2537-6152. – URL : https://ibn.idsi.md/sites/default/files/imag_file/89-103.pdf. – (дата обращения: 05.08.2020).

✔   Основные этапы этнической истории. – Текст : непосредственный // Цыгане : [монография] ; ответственные редакторы: Н. Г. Деметер, А. В. Черных ; [Российская академия наук, Институт этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая]. – Москва : Наука, 2018. – Глава 2. – С. 28-112. – (Народы и культуры). – ISBN 978-5-02-040136-5.

 

Иллюстрации:

✔   Галерея Николая Бессонова. – Текст : электронный // Цыгане России : [сайт]. – [Б. м., 2020]. – URL : http://gypsy-life.net/gallery.htm. – (дата обращения: 05.08.2020).